Ираклий Пирцхалава рассказал об участии в «Суперстаре!» и атмосфере на проекте

В Вашей карьере был период, когда Вы исчезали из медийного пространства. Был ли страх не вернуться в обойму?

Я не очень понимаю, о чем вы говорите. Не было периодов, когда я не выпускал песни, клипы. Меня как-то вез таксист, и у нас состоялся интересный диалог, в этот момент уже вышло шоу «Суперстар!» на НТВ. «Куда же вы пропали, я вас в последнее время не наблюдаю», — спросил он. Я поинтересовался, какие музыкальные каналы он смотрит, но услышал отрицательный ответ. Оказалось, что таксист слушает только радио «Джаз». «Правильно понимаю, что вы хотите услышать меня на радио «Джаз»?» — спросил я. На что ответ был «нет».

Тогда я предложил разобраться, что значит «я пропал»? «Вы не слушаете радио, не смотрите музыкальные каналы, где крутят клипы, где вы хотите меня увидеть?» — опять поинтересовался я. Также выяснилось, что он не смотрит «Суперстар!».

Этот человек, видимо, не очень умеет пользоваться Интернетом, соответственно, возникает вопрос: «Насколько надо быть ленивым, если тебе нравится артист, ты ждешь его выступлений, но ты не можешь даже воспользоваться доступными онлайн-площадками?». Меня поражают люди. Когда я начинал в 12-13 лет, нам, чтобы достать информацию, связанную с музыкой, приходилось проделывать сложный путь, договориться с теми, у кого есть кассеты, переписать нужный материал. И это мы хранили как зеницу ока, и мы передавали кассеты соседям, друзьям, одноклассникам с невероятной ответственностью, чтобы не испортить.

Сегодня взрослые люди могут двумя кликами послушать любимого исполнителя, но не делают этого. При этом меня умиляет молодая аудитория. Как-то гулял по Москве, зашел в бар и увидел молодежь, слушающую «Лондон-Париж», «Так не бывает», «Сделай шаг». Они всей толпой их исполняли. Вот вам и разница поколений.

В 2024 году Вас внесли в черный список Латвии. Как запрет отразился на Вас? Стало ли больше поддержки, или, может, ощутили отток слушателей?

Никак не отразился. Абсурд, происходящий в мире, начался еще с ковида. Нас приучили принимать ситуацию. Для меня непонятно, в чем министр иностранных дел Латвии, который лично запретил въезд в страну, видит во мне опасность? У меня есть песня «Слава Богу за все», и если вы не за Бога, то за кого?

Это очень грустная история, потому что я был в Риге неоднократно, я очень люблю этот город. Сколько раз меня встречали футболисты-грузины, которые там играли. Это была невероятная межнациональная атмосфера в клубах, в концертных залах, в которых я выступал. Очень жаль, что власти Латвии так настроены.

Вы как-то сказали, что, пережив клиническую смерть, стали иначе смотреть на жизнь. А кто был Вашей главной опорой и поддержкой в этот период?

Это огромное количество людей, которые мне указали путь. Иногда, отталкиваясь от человека как от стены, я ускорялся — это если говорить о моментах, связанных с состраданием, печалью, грустью. Я не могу выделить кого-то одного, но, наверное, не смогу забыть духовных отцов, которые за меня молились. В первую очередь, батюшка Илия II, патриарх Грузии, поддерживающий меня во время развода.

Никогда не забуду своего братана и на тот момент менеджера Юрия Стрелкина, который до моего пробуждения приходил ко мне домой и уже стоял у двери, стучался и уезжал к семье только тогда, когда я ложился спать. Я ему прощу все! Если вдруг он мне ножом в спину ударит, то я повернусь и скажу: «Брат, я тебя все равно люблю!».

Много людей, которые помогали как словом, так и делом. Особенно было приятно, когда многие помогали с концертом «Слава Богу за все» и преодолевали трудности вопреки. Конечно же, это мой директор Томочка. Эти люди все знают сами. Когда они видят меня, мои глаза, то понимают, что я умею быть благодарным.

Но самую большую благодарность я хочу сказать всем тем, кто шел против меня и провоцировали на то, чтобы стать для них врагом. Я счастлив, что по вере своей не выбирал этот путь и благословляю их. Может, они этого и не знают, но благодаря этому интервью узнают, что я за них молюсь.